У белорусов не было никакого желания писать на «роднай мове»
Утверждение
«При полной свободе книгопечатания у белорусов не было никакого желания писать на «роднай мове», в отличие от остальных народов (даже у малороссов-украинцев это желание было не таким сильным, предпочтение отдавалось общелитературному языку Н.В. Гоголя).
Образованный слой выбирал в качестве языка общелитературный русский язык, а белорусский рассматривал как один из трёх его диалектов (так тогда считала вся серьезная наука: отсылаем вас к замечательной книге «Русское триединство: руководство по просвещению змагаров»).
«Імкненьньне беларусаў да нацыянальнага адраджэньнья» преувеличено раз в стопятьсот, если не больше. Как я и мои коллеги уже не раз говорили в целом ряде статей, в 1917 году после распада Российской империи подавляющее большинство белорусов выступало не только против отделения от России, но даже протестовало против автономного статуса (а знаменитый Всебелорусский съезд, на который любят ссылаться как официоз, так и оппозиция, подтвердил неотделимость белорусских земель от Российского государства и автономии не провозглашал)».
Пропагандистские нарративы
Опровержение
Данная публикация стремится очернить белорусскую историю, язык и культуру. Она манипулирует историческими фактами, искажает их, а порой полностью перевирает.
Так, статья говорит о «полной свободе книгопечатания» на белорусском языке в Российской империи, что не является правдой. В Российской империи существовала чрезвычайно въедливая цензура, которая определяла судьбу рукописей исходя из официального непризнания существования белорусского языка. Яркий тому пример – запрет на печать сборника Франциска Багушевича «Беларускія апавяданні Бурачка» в 1899 году. При этом местный цензор прислал в Главное управление по делам печати вопрос, не является ли сочинение на белорусском языке попыткой «разбить и ослабить литературное и национальное единство, а в результате этого и политическую мощь русского народа».
До революции 1905 года относительно беспроблемно позволялось печатать лишь фольклорные произведения, которые, по мнению императорской Академии наук, подтверждали официальную оценку белорусского языка как диалекта русского. Более того, печатать даже нейтральные произведения латиницей (а это было традицией для белорусских писателей, которые происходили из католической шляхты) было вовсе запрещено до 1905 года, и запрет на печать поэмы Мицкевича «Пан Тадеуш» Дуниным-Марцинкевичем в переводе на белорусский в 1858 году – яркий тому пример.
В целом, русский язык в конце XIX – нач. XX вв. совсем редко употреблялся на белорусских землях. Как следует из результатов переписи населения Российской империи 1897 года, русский язык был родным обычно для 5-10% населения различных районов Беларуси. Самый высокий показатель был в Витебском районе (20%) за счет большого числа русскоязычных жителей Витебска (зачастую еврейское население), при этом во многих частях Беларуси русский язык был родным лишь для 1-2% жителей.
Публикация перевирает и дальнейшие исторические события, интерпретируя их в свою угоду. Первый Всебелорусский съезд 1917 года отделение от Российской империи действительно не провозглашал. Однако он поставил вне закона местную большевистскую власть, и сразу же после этого был разогнан большевиками. То есть попытка представительного всебелорусского собрания (более 1800 делегатов) установить автономную белорусскую советскую власть в обход большевистского Областного исполнительного комитета Западного фронта была пресечена. Стремление к автономности, которое было выражено Всебелорусским съездом в конце 2017 года, воплотилось уже в провозглашение независимой и суверенной Белорусского народной республики всего несколько месяцев спустя.
